После того, как отца расстреляли, следующей должна была быть семья. Через знакомых в районе узнали, что готовится акция по высылке семей «бандпосібників» и их семья — тоже в тех списках. А еще сестре перед тем приснился папа: «Аня! Скажи маме, чтобы выбиралась из дома». Отгадывая значение папиного предупреждения, мама с детьми спряталась у соседки. И ночью услышали, как ґелґотіли гуси на их дворе, мычала корова — то приехали по ним. Пересидев несколько дней, иметь порозпихала детей по родственникам и знакомым, чтобы не нашли и не отправили в Сибирь.Петрусь убежал в Орв'яницю, где раньше была школа младших командиров УПА. Там, на хуторе, в чужих деда и бабы, он нанялся пасти коров. Потом нанялся к другому хозяину, чтобы замести за собой следы и не попасть в поле зрения НКВД.
— И вот она, судьба... В Здолбунове меня сводит она с отцом Николая Тимошика, того самого, который расстреливал моего папы и других повстанцев. Его отец тоже нанимался на работу к людям, чтобы не попасть на высылку, как и я. Вот мы с ним больше года и зарабатывали по людям, хлеб цепами молотили. А потом я поехал к маме, проведать своих захотелось, потому что столько лет не виделись. В доме дяди милиция меня и схватила. Посадили в КПЗ в Сарнах, начали на допросы водить. А что я знал, ребенок? Только и того, что скрывался, и песен украинских и повстанческих много знал.Бывало, что посылали за облавами енкавеесівськими хвостом идти, чтобы выследить, куда едут. Но выкручивался. Словом, дали мне шесть месяцев. Отпускать не хотели, а осудить не за что. В приговоре написали (смех да и только!), что якобы я, когда в Костополе на стройке работал, постели в общежитии не сдал. За это и отсидел полгода в Дубенской тюрьме. Там все камеры забиты были повстанцами. Видел, как водили на допросы их, побитых, покалеченных.Меня выпускали обед приносить, и один на кухне сказал: «Передай нашим, что в этой тюрьме расстреливают!» Потом уже узнал, сколько здесь было тогда расстреляно. После тюрьмы мамин брат, дядя Николай, сделал мне метрику и устроил на работу в депо в Здолбунове учеником слесаря. Оттуда и в армию ушел. Дяди были связи с воєнкоматом и попросили, чтобы отправили меня служить подальше отсюда, чтобы еще что-то случайно не выплыло из прошлого. От греха подальше. Так я и оказался на Урале.
Не думал и не гадал полесский парень Петр Вілінець, что ему придется ступать священной землей, по которой ходил великий Тарас. На горе, где стояла знаменитая Орска крепость, в которой отбывал ссылку Тарас Шевченко, неподалеку было помещение местного педучилища. В нем и училась будущая жена Петра Валюша Лопіна.
— А моя Валя, когда в шестьдесят третьем привез ее в свои Бережки, увидела впервые Полесье, дом под крышей и с мазаною глиной полом. Старшая дочь в селе еще в школу ходила. Наша наименьшая, Леся, родилась уже здесь, в Украине. Когда в Киверцы переехали жить (ибо я на механическом заводе работал), то двое детей отдали учиться в русскую школу, а двое — в украинскую. Интернационализм в действии! Спасибо, дети у нас выросли хорошие. Нас уже пятеро своих врачей: две дочери, два зятя и внука.
Есть в Вілінця заветная мечта — переименовать в Киверцах улице тех «героев» гражданской войны, которые воевали против украинства. Изрядно гордится тем, что наконец площадь возле универмага назван именем Вячеслава Чорновола. Кстати, сама обратила внимание, совершив экскурсию по Киверцах автомобилем, что революционные герои здесь поселились едва ли не полным списком. И это еще не все. Здесь до сих пор живет и здрастує в названии одной из улиц Патрис Лумумба! Хотя мало кто из жителей городка может ответить, что это за один.Мои же герои, Петр и Валентина Вілінці, не нажили честным трудом ни дворцов, ни дорогих авто, а скромная обстановка их обычной квартиры покажется кому-то позавчерашним днем — однако они очень богатые люди. Их богатство — в детях и внуках, за которых им не стыдно...
dcs-rent.ru/arenda-ekskavatora-pogruzchika
